Персонаж

1. Основная информация
1.1. Имя персонажа: Эйриан Аруитэан. Сокращать его имя до домашнего «Эйри» позволено только самым близким.
1.2. Дата рождения: 23 антерона, 853 года. 531 год, выглядит не старше двадцати пяти в человеческой ипостаси.
1.3. Статус: Белый король, правитель Аннуна и атари, глава Великого дома Солнца.
1.4. Способности: талантливый и очень сильный маг даже для атари, однако не обладает выдающимися физическими способностями. Способен вести долгий магический бой, но быстро устает, если приходится топать своими двумя ножками, поэтому ножками, или крылышками соответственно, перемещается очень редко.
Несмотря на все беды характера, умен, наблюдателен и внимателен, хорошо ориентируется на местности, но теряется в человеческих городах, считая подобные каменные леса - извращением среди извращений.
Имеет глубокие познания истории миров, как Аннуна и Аддуна, так и Нимраса, неплохо знает практически все человеческие языки, не забираясь знаниями особо только в совсем южные.
Не особо понимает, как можно самому себе зашить продырявленный плащ.
Великолепно стреляет из лука как стоя, так и в движении, в том числе верхом, как по неподвижной, так и по подвижной цели, практически никогда не промахивается, но, в целом, бесполезен в ближнем бою.
1.5. Имущество: в принципе, весь Аннун. Из личных вещей у него собственноручно зачарованный лук, который бьет на невероятную дальность и силу, стрелы с артефакторными наконечниками, целый сундук всяческих амулетов, талисманов, оберегов и прочей ерунды. При желании изготовляет все эти предметы на месте. Никогда не ходит один, при нем всегда два варга, сука и кобель: Сот и Сат,  «Рык» и «Вой», выращенные им с щенячества. Для дальних перемещений использует кобеля в качестве лошади.

2. Расширенная информация
2.1. Внешность: Miles McMillan
2.2. Основные факты биографии: Эйриан был спокойным и беспроблемным ребенком, который вырос сначала в беспокойного подростка, потом – в молодого атари, полного амбиций и огня в груди, уверенного в том, что его предназначение даже не в том, чтобы перенять после Венец, а в великих свершениях. Родители с ним, конечно, намучились. Он был самонадеян и самовлюблен, считал, что он если не самый лучший, то точно один из самых лучших. Не самый сладкий характер Эйриана отягощала как раз эта тяга к великим свершениям и познаниям недозволенного: однажды он даже сознательно сунулся в Аддун, будучи уже тогда очень перспективным магом, открыв врата.
Пожалуй, если бы не отец, то так бы он там и остался в качестве праха и пыли. Это событие было первым в той цепочке сдерживания собственных порывов к поступкам, которые обязательно должны были войти в легенды. Цепь медленно затягивалась, ограничивая его бешеный бег к высотам, пока не вынудила остановиться и посмотреть, к чему привела его неосторожность. 
Эйриан был в числе тех юных и не очень атари, которые участвовали в массовом открытии проходов между Аннуном и Нимрасом. Тогда это казалось ему гениальной идеей, которая позволила бы его расе мгновенно перемещаться в любую точку человеческого мира…
…Не судьба.
Катаклизм стал для Эйриана таким потрясением, что не было никаких слов и словесных конструкций, которые могли бы описать это. Иногда он до сих пор просыпается от кошмаров, воплощением его воспоминаний. Аруитэан, наверное, никогда не сможет забыть того, что видел и ощущал тогда, когда, казалось, раскололось небо, воздух звенел, как разбитое стекло, когда мир как будто бы разваливался, а драконы с предсмертным криком боли падали с небес. Он помнил, помнит и будет помнить жгучую, ни с чем несравнимую боль в груди: тогда Эйри казалось, что его жжет изнутри, выжигает. Это все продолжалось бесконечно долго, а в какой-то момент его разум погас. Когда Эйриан очнулся, то мир стал неожиданно пустым. Как будто что-то очень важное пропало, что-то такое, чему нет замены. Это ощущение не покидало его очень долгое время.
Аннун тогда почти умер. Потребовался не один десяток лет, чтобы восстановить мир до изначального состояния. Тогда работала вся раса, снова вдыхая жизнь в природу вокруг, а много его сородичей ходило по Нимрасу, собирая из всех уголков человеческого мира магических животных и перемещая их в безопасное место, в их Страну Вечной Юности, там, где им не грозила смерть от человеческого оружия. Эйриан в эти годы был в Аннуне, помогал восстанавливать его и руководил процессом, пока отец возглавлял атари в Нимрасе.
А потом один из отрядов, возглавляемых отцом, пропал.
Их искали более двух недель, и, в конечном итоге, нашли. Мертвыми. То, что это было дело рук людей, не вызывало никаких сомнений: раны были нанесены человеческим оружием, но как так вышло, что целых четырех атари смогли убить всего лишь люди, для Эйриана до сих пор осталось загадкой. Мать была убита горем, а Эйри пришлось принять Венец намного раньше срока, и тонкий ободок, символ королевской власти, не вызывал никаких ощущений, кроме гнетущей и звенящей пустоты. Эта была пустая корона, в которой ни силы, ни души. Только давящая, глубокая скорбь и лютая, горячая ненависть.
Сказать, что все эти события изменили взгляды Эйриана на жизнь, конечно, практически ничего и не сказать вовсе. Он стал спокойней, начал взвешивать свои решения и принял то, что теперь на нем лежит ответственность не только за свою дурную голову, но и за свой народ. Лучшим образом на характере атари это не сказалось, только теперь вместо дерзости и вспыльчивости он стал внимателен, придирчив и требователен ко всем, и, в первую очередь, к себе.
Люди, которые, бывало, забредали в леса возле портала, больше не возвращались. Или возвращались, но уже без рассудка.
Месть была холодной и беспощадной. Эйриан просто не упускал ни одного человека, который осмеливался зайти в лес. Причины, которые погнали людей под сень деревьев, будь то поиски пропитания или древесины, его не волновали. А в какой-то момент он просто запретил другим атари выходить в Нимрас, сам пересек Черту и, со стороны Аннуна, просто закрыл проход, чтобы никто - ни атари, ни человек, - не мог нарушить границу миров.
Почти две сотни лет прошли в безмятежной жизни, не отягощенной опасностями, во время которого Эйриан успел обзавестись женой, двумя сыновьями и дочерью, и, казалось бы, наконец-то все начало налаживаться. Однако Эйри все равно оставался напряжен, словно цепной пес, увидевший у забора чужака. Он чувствовал лучше других, как магия утекает, по его меркам - стремительно, быстрее, чем вода ускользнет сквозь пальцы. Это чувствовали все атари, но Аруитэан - особенно. Он всегда обладал очень тонким чувством магического фона, и сейчас этот фон напоминал дырявое ведро, из которого вода хлестала во все стороны.
Он был первым, кто покинул Аннун после полутора столетий затворничества.
Оказалось, что Эйриан успел отвыкнуть от Нимраса, а здесь, в принципе, ничего особо не поменялось. Лесов стало меньше, магические создания встречались реже, людей было все больше. Разрушенные порталы оставались разрывом Черты, и ничего особо хорошего из этого не выходило: атари, что видел и мог, то латал, как люди латают дыры на одежде, методично и аккуратно «сшивая» Черту, но все сделать он не мог и не было у него на это времени. Он побывал в Этении, попытался пересечь океан, чтобы добраться до Карнона, однако остров оказался вне доступности. Он был слишком высоко в воздухе и как будто обнесен магической стеной. Возможно, стену можно было пробить, только как это скажется на Древе мира, было не слишком понятно.
Оставался один выход - пытаться добраться до Древа через стабильные порталы, которых в Нимрасе осталось не очень много. С двумя, в Руне и Кальенте, поскольку они были недостаточно сильными, чтобы выдержать настолько длинный магический «коридор», не повредив никого в разрывах Черты.
А последний, находящийся в Аэтадде, оказался неожиданно недоступен. Раз за разом, пытаясь пересечь определенную границу, Аруитэан натыкался на невидимую и непонятную ему стену. И что он только не делал, но не мог через нее пройти. И пришел к выводу, что его дар, как и дар любого атари, является слишком сильным для этой стены: она резонирует. И, попробовав пройти нахрапом, можно только добиться смерти.
Значит, нужны были люди.
Это заставило сначала швыряться предметами в собственном дворце, а потом скрипеть зубами, но присматриваться к людям. Одна группа, прибывшая из Этении, даже смогла пройти через барьер. Однако, исчезнув в портале, так и не вернулась. Что с ними случилось, оставалось только гадать, но Эйри предполагал, что их просто убило магическим откатом в коридоре. Или на выходе.
Нужен был способ стабилизировать портал. Или убрать стену. Или найти человека достаточно слабого, чтобы пройти через нее, и достаточно сильного, способного выдержать магическую давку внутри коридора между мирами. Или...
...поиски альтернативы и способов короля атари продолжаются и до сих пор. И Эйриан не собирается останавливаться, пока не найдет выход.

2.3. Прочее: Белый король всеми фибрами своей души не переносит людей, их жестокость и стремление к уничтожению всего живого, нового для них и непонятного. То, что приходится с ними контактировать, не доставляет ему ровно никакого удовольствия и зачастую он даже не сдерживается, чтобы сказать, что он думает по поводу всех людей в Нимрасе.
Как и любой атари, достаточно инфантилен, капризен, истеричен и обладает отвратительным, с точки зрения людей, характером и часто становится поистине невыносимым в своих поучительных монологах, хотя даже среди атари его характер считают далеко не сахарным - что уж говорить про людей, действительно?
Ревностный защитник животных и природы. Может, умеет и практикует убийство за, например, вырубку лесов. То же самое касается и других атари: за свою расу будет мстить совершенно беспощадно.
Обладает своеобразным, с точки зрения людей, кодексом чести.
Мстителен, злопамятен, недоверчив, спокойно может шагать по людским трупам, если вдруг будет нужно; считает людьми чем-то вроде насекомых, которые съесть могут только задавив массой, неразумных и живущих только своими дикими инстинктами. И очень не одобряет, когда кто-то из его подданных контактирует с людьми вплоть до запрета. Ведет политику внутри Аннуна с достаточно агрессивной точкой зрения по отношению к обитателям Нимраса.
Любитель всего красивого и эстетичного. В частности, себя любимого.
Не говорит, но чувствует вину за Катаклизм, к которому все-таки приложил руку, и за смерть отца.
Искренне считает Сота и Сата чем-то вроде домашних безобидных зверушек и не понимает, почему люди так громко орут при их виде.

Игрок

3. Обязательная информация:
3.1. Связь:

3.2. Планы на игру: для начала – спасти дракона. Погладить его по носику и рассказать, что люди плохие, раз пытаются лезть в его бедную драконью жизнь. Глобально – прекратить угасание магии. А дальше как повернется судьба, может, за племянницей жены понаблюдать одним глазом, зачем она вообще связалась с этими дикими животными?
3.3. Мастеринг: нет, не стоит, но если мастер захочет вмешаться – против не буду.
3.4. Каким образом нас нашли: LYL.

4. Пробный пост